Восточная политика новых членов ЕС

Николай Бухарин, Екатерина Фурман, Сергей Волотов, Надежда Фейт

1. ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА Польши

Уже с 1992 г. Польша проводила свою восточную политику, направленную на сохранение независимости Украины и Белоруссии, той благоприятной геополитической ситуации, которая, по мнению польской политической элиты, возникла для страны после распада Советского Союза.

Эта политика активизировалась после вступления Польши в НАТО в 1999 г. и, особенно, в Европейский союз (1мая 2004 г.) На ее активизацию повлияла также «оранжевая революция» на Украине. Польской политической элитой эта революция была признана вторым по важности после распада СССР событием в новейшей истории Восточной Европы. Как писала «Газета выборча», со времени «оранжевой революции» «польская восточная политика перестала быть романтической идеей и превратилась в реальную стратегию»[1].

Если до вступления в евроатлантические структуры антироссийская сущность польской восточной политики камуфлировалась, то после вступления такая необходимость отпала. Открыто была поставлена задача отрыва Украины и Белоруссии от России и вступления этих стран в НАТО и ЕС. В этом Польша опирается на политическую и материальную поддержку не только США, которая осуществляется с начала 1990-х годов, но и ЕС. В 2006–2007 гг. в орбиту этой политики братья Ярослав и Лех Качиньские включили также страны Южного Кавказа – Грузию и Азербайджан ̶ и стали проявлять больший интерес к странам Центральной Азии. Польша активно сотрудничает с ГУАМ, выступая за принятие Украины, Молдавии и Грузии в НАТО и ЕС.

С вступлением в Евросоюз Польша стала самым активным образом влиять на определение и реализацию восточной политики («восточное измерение») Брюсселя. Она стремится цели этой политики превратить в составную часть вышеупомянутых политик Европейского союза, а главное, получить часть средств, выделяемых ЕС на их реализацию.

Реализуя свою восточную политику, а также самым активным образом участвуя в определении и реализации восточной политики и политики соседства ЕС, Польша преследует следующие интересы:

– ослабление геополитической позиции России, недопущение ее превращения вновь в великую державу путем окончательного отрыва от нее Украины, Белоруссии, Молдавии, кавказских государств, ослабление ее позиций в Центральной Азии, вступление Украины, Молдавии и Грузии в НАТО и ЕС;

– диверсификацию поставок энергоносителей в Польшу и на Запад в обход России из района Каспия через страны Центральной Азии, Грузию и Украину;

– расширение рынков сбыта польских товаров, расширение польского присутствия через прямые инвестиции;

– обеспечение польской экономики дешевой рабочей силой из Украины, Белоруссии и России, создание условий, чтобы Россия не была главной целью трудовой миграции украинцев.

На примере Украины были отработаны технологии и этапы польской восточной политики. Первый этап – поддержка всеми мерами антироссийской политической оппозиции в стране, обеспечение ее прихода к власти. Второй этап – поддержка евроатлантической ориентации новой власти, активное участие в подготовке страны к вступлению в НАТО и ЕС. Сейчас реализация этой политики в отношении Украины находится на втором этапе, в отношении Белоруссии – на первом. Политика в отношении Белоруссии преследует также дополнительные цели: массовая обработка белорусского населения через СМИ в пользу так называемого европейского выбора и поддержка белорусской национальной идентичности – белорусского языка, культуры, традиций.

В самом конце 2002 г. еще перед вступлением в ЕС Польша предложила свой вариант восточной политики Евросоюза, который получил название «восточного измерения» ЕС. Это был обнародованный МИДом РП «Неофициальный документ с польскими предложениями будущей политики расширенного ЕС в отношении новых восточных соседей»[2]. Однако тогда польское «восточное измерение» не получило поддержки Брюсселя.

В 2006–2007 гг. польскими правительственными структурами для Брюсселя были подготовлены следующие документы: «Европейская политика соседства – Восточное измерение» и «Отношения ЕС – Украина: польские предложения». По мнению польской стороны, форма нынешней Европейской политики соседства является неудовлетворительной, так как она объединяет государства разных в историческом, географическом и цивилизационном отношении регионов (Восточная Европа и Северная Африка). В то время как восточные соседи ЕС являются европейскими соседями, европейскими государствами, соседи на юге – соседями Евросоюза, но не европейскими государствами.

К тому же Польша требует равновесия в финансировании восточного и южного направлений политики соседства. В апреле 2008 г. спикер польского Сейма Бронислав Коморовский раскритиковал тот факт, что 70% средств на осуществление политики соседства направляются на юг[3]. Польша пытается все большую часть финансовых средств, выделяемых ЕС на реализацию политики соседства Евросоюза в восточном направлении, заполучить в свои руки.

В связи с тем, что в Евросоюзе существует большая усталость от последнего расширения, и, соответственно, постсоветские страны не имеют даже в среднесрочной перспективе шансов стать членами ЕС, Польша придумывает новые способы их привязки к Евросоюзу, лишь бы они не были вновь втянуты в орбиту России. В апреле–июне 2008 г. она вместе со Швецией выступила с новой инициативой «Восточное партнерство». 26 мая 2008 г. на заседании Совета министров иностранных дел стран ЕС в Брюсселе был одобрен non-paper, то есть, неформальный документ, содержащий концепцию этой инициативы.

Поляки предлагают в рамках «Восточного партнерства» создать региональный форум сотрудничества 27-ми государств ЕС с пятью восточными соседями – Украиной, Молдавией, Грузией, Азербайджаном и Арменией. Белоруссия может участвовать в этом форуме на техническом и экспертном уровне.

Предстоящие 10–15–20 лет должны быть использованы для подготовки этих стран к вступлению в Евросоюз, то есть, к сближению их экономической и политической системы с ЕС. В течение всего этого времени упомянутая пятерка-шестерка постсоветских стран должна находиться под крылом Польши и ЕС. И когда усталость от расширения пройдет, а эти страны будут готовы к вступлению в Евросоюз, будет поставлен вопрос об их членстве. Тем самым инициатива «восточного партнерства» носит перспективный, стратегический характер.

Саммит ЕС в Брюсселе 20 июня 2008 г. одобрил этот проект. В итоговом документе говорится, что подход к развитию сотрудничества будет дифференцированным, в зависимости от достижений каждой из стран, и будет базироваться на политике соседства ЕС.

Если вначале Украина восприняла «восточное партнерство» весьма позитивно, то спустя некоторое время с ее стороны проявился сдержанный подход и даже критика.

Дело в том, что Украина уже недовольна нынешним своим статусом соседа Европейского союза и хотела выйти за его рамки и стать ассоциированным членом Евросоюза. Она будет добиваться особого партнерства с ЕС. Народный депутат Борис Тарасюк, возглавлявший МИД в 1998–2000 и 2005–2006 гг., заявил, что в ситуации, когда «Восточное партнерство» не предоставляет Украине членства и безвизового режима в среднесрочной перспективе, у него «возникает сомнение относительно «добавленной стоимости» новой концепции»[4].

Но после одобрения ЕС польско-шведской инициативы украинские официальные власти более благосклонно отнеслись к ней. Так, премьер-министр Ю. Тимошенко заявила, что инициатива «Восточное партнерство» даст Украине еще одну возможность для европейской интеграции[5].

Важную роль в реализации восточной политики Польши и ЕС играют польские неправительственные организации. Они финансируются польским правительством, ЕС, правительствами членов Евросоюза, правительством и неправительственными организациями США, бизнесменами. В 2004–2007 гг. ряд стратегически-аналитических проектов («Новый Европейский союз и Украина», «Украина на пути в ЕС», «Европейский выбор для Беларуси») реализовывал Фонд Стефана Батория, которые финансировал американский Национальный фонд за демократию (National Endowment for Democracy), спонсируемый американским правительством и МИД РП.

Польша пытается объединить вокруг себя государства Восточной Европы, Балтии и Южного Кавказа для решения проблемы энергетической безопасности, диверсификации поставок энергоносителей из разных источников, создать что-то вроде собственного «энергетического блока» с Украиной, Литвой, Латвией и Эстонией, Азербайджаном и Грузией против внешнеэнергетической политики РФ.

На третьем энергетическом саммите в Киеве президенты Украины, Польши, Грузии, Азербайджана и стран Балтии подписали Декларацию о принципах глобальной энергетической безопасности, Совместное заявление о создании балто-черноморско-каспийского энергетического пространства и Совместное заявление о проекте Евро-Азиатского нефтетранспортного коридора.

Польша – Украина

После прихода к власти «оранжевой коалиции» партий Наша Украина – Народная самооборона и Блока Юлии Тимошенко украинская политика Польши и участие РП в реализации политики соседства ЕС направлена на укрепление евро-атлантической ориентации Украины, ускорение ее подготовки к вступлению в НАТО и Евросоюз.

В последнее время в некоторых министерствах и ведомствах за европейские деньги из TACIS и ENPI реализуются программы сотрудничества с Украиной. Украинские чиновники различных уровней и ведомств, приезжая на стажировку в польские государственные структуры, на последипломные курсы, учатся применению европейских норм и стандартов.

Еще в апреле 2008 г. Министерство обороны Украины и Министерство национальной обороны Польши подписали программу развития сотрудничества до 2010 г., в соответствии с которой Украина изучает опыт Польши в работе с НАТО.

Важную роль в присвоении украинскими институтами и обществом польского опыта европеизации, вступления в ЕС играют польские неправительственные организации. Их различные программы и проекты в этом направлении финансируются Министерством иностранных дел РП. В 2008 г. оно выделило на эти цели 4,5 млн злотых (1,9 млн долл.).

Польша – Белоруссия

Важнейшими элементами польской политики в отношении Белоруссии являются поддержка антироссийской и антилукашенковской оппозиции, информация, образование и культура или, как официально заявляется, «распространение объективной информации», «поддержка независимой общественной, образовательной, информационной и культурной инициативы»[6]. Политика Польши и ЕС была направлена на изоляцию режима А. Лукашенко, но не на изоляцию их от белорусского общества. Последовательно эту политику реализовать не удается, и в итоге Польша и ЕС лишились инструментов реального влияния на ситуацию в Белоруссии. Поэтому в последнее время польские власти призывают ЕС отменить санкции против Белоруссии и начать диалог с режимом Лукашенко.

В центре внимания польской стороны находится поддержка демократии, прав человека в Белоруссии. Президент Польши Л. Качиньский хотел бы в Белоруссии сыграть такую же роль, которую А. Квасьневский сыграл на Украине. Лидеры белорусской оппозиции опекаются польскими властями и неправительственными организациями. Некоторые из них жили или живут на территории Польши. Они часто дают интервью польским СМИ. Благодаря действиям польских политиков лидеров белорусской оппозиции периодически принимают в Брюсселе, а иногда и в Вашингтоне.

Впервые после окончания «холодной войны» Польша при проведении политики пытается повлиять на массовые настроения населения соседнего государства при помощи специально для этого созданных средств массовой информации. В спокойное время эффективность их работы, по всей вероятности, невелика. Но в случае обострения ситуации в Белоруссии эти СМИ могут превратиться в штаб по свержению законной власти в стране.

Не последнюю роль в реализации политики Польши и ЕС в отношении Белоруссии играют польские неправительственные организации. В 2008 г. на эту их деятельность Министерство иностранных дел РП выделило 4,5 млн злотых (1,9 млн долл.) Наиболее активен фонд «Свобода и демократия», созданный в феврале 2006 г. в первую очередь на американские деньги, а также на средства польских налогоплательщиков.

* * *

Как показывает анализ, политическая стратегия Польши в отношении России предстает как политика жесткого исключения России из евроатлантического сообщества, борьбы с любыми формами ее влияния. С очевидностью можно сказать, что видение Польшей своей роли на востоке Европы противоречит сегодняшнему уровню экономического взаимодействия с Россией. Взаимный товарооборот растет десятый год подряд. Польша занимает девятое место среди основных внешнеторговых партнеров России (четвертое среди стран ЕС). Россия, в свою очередь, является вторым после Германии внешнеторговым партнером Польши.

2. ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА ЛИТВЫ

Литва, несмотря на то, что во многом шла в авангарде движения балтийских народов за независимость, не имела в отношениях с постсоветской Россией таких острых и болезненных проблем, как Эстония и Латвия, в составе которых оказалось значительное количество русскоязычных мигрантов советских времен, не получивших гражданства в этих новых государствах. Подавляющее большинство населения Литвы составляли литовцы (79,6% от общего состава населения, согласно переписи 1989 г.[7]), поэтому вопрос о гражданстве здесь не поднимался вовсе, его получили все граждане, проживающие на ее территории на момент получения независимости.

И первое время, в период президентства А. Бразаускаса, создавалось впечатление, что отношения Литвы с Россией развиваются довольно успешно и «гладко». В августе 1993 г. (на год раньше, чем из Германии, Латвии и Эстонии) из Литвы были выведены российские войска. Пограничный договор с Россией был подписан в 1997 г. (в Латвии — в 2007 г., в Эстонии он не подписан до сих пор), кроме того, требующий урегулирования вопрос транзита в Калининградскую область успешно решен в 2003 г.

И хотя на референдуме в 1992 г. (в период правления Саюдиса, движения, возглавившего борьбу за независимость) было принято требование компенсаций от России за ущерб, нанесенный во время пребывания Литвы в СССР, законодательно закрепленное затем в 2000 г., оно поднималось лишь на уровне двухсторонних отношений и, не получая отклика с российской стороны, утрачивало свою актуальность.

Успешное решение основных проблем в отношениях с Россией шло параллельно с успехами Литвы в достижении ее основной внешнеполитической цели – интеграции в западные структуры. В марте 2003 г. Литва становится членом НАТО, а в 2004 г. – Европейского Союза. Вступление в НАТО и Евросоюз и урегулирование наиболее острых моментов в отношениях с Россией, казалось, создавало для Литвы гарантии ее безопасности и мирного развития и, вроде бы, должно было открыть новую эпоху «спокойных» отношений с Россией.

Тем не менее, этого не происходит. Конфликтные ситуации в российско-литовских отношениях множатся, и Литва принимает на себя роль чуть ли не главного (наряду с Польшей) борца с «российской угрозой». Особенно эта конфликтность в отношениях с Россией и стремление к роли лидера других стран в противостоянии с ней усиливаются с приходом к власти в 1998 г. президента В. Адамкуса, который после недолгого правления Р. Паксаса в 2003–2004 гг., побеждает на внеочередных выборах в июне 2004 г.

В период подготовки к вступлению в НАТО Литва не просто стремится стать членом этой организации, она хочет играть роль лидера большой группы стремящихся в НАТО стран. В 2000 г. по инициативе Адамкуса создается так называемая «вильнюсская десятка» стран-претендентов, в которую, помимо Литвы, вошли Албания, Болгария, Хорватия, Македония, Румыния, Словакия, Словения, Эстония и Латвия. В рамках «вильнюсской десятки» устанавливаются и развиваются контакты Литвы с не являвшимися непосредственными кандидатами в НАТО Украиной и странами Южного Кавказа. В Латвию приезжают председатель украинской межведомственной комиссии по сотрудничеству с НАТО Е. Марчук, а в Литву – спикер грузинского парламента Н. Бурджанадзе, а также грузинский военный министр.

В августе 2003 г. Вильнюс стал инициатором объединения восьми балтийских стран и стран Северной Европы, так называемой «Северо-Балтийской восьмерки», или СБ8, собрав глав парламентов Латвии, Эстонии, Швеции, Норвегии, Финляндии, Дании и Исландии. Одним из главных вопросов, который обсуждался на этой встрече, был вопрос об «экологической» ответственности России перед странами балтийского и северного региона.

В 2003 г. Литва выдвигает амбициозный проект «три плюс три» — союза трех прибалтийских республик и трех республик Южного Кавказа. В сентябре во время визита тогдашнего президента Р. Паксаса в Грузию, Армению и Азербайджан, на его встречах с руководителями этих государств говорилось о «прямом», в обход России, транспортном коридоре: через Украину в Закавказье.

В мае 2005 г. президент В. Адамкус вместе с эстонским президентом А. Рюйтелем демонстративно отказываются приехать в Москву на празднование 60-й годовщины победы над фашисткой Германией.

Казалось, подзабытые требования компенсации за нанесенный СССР ущерб выдвигаются вновь. Отношение к ним России (естественно, негативное) рассматривается как свидетельство того, что Россия не порвала с имперским и советским прошлым и продолжает оставаться угрозой для Литвы и вообще для соседних стран. Трансформация политического строя России при президенте В. Путине и рост экономической и военной мощи России воспринимается как рост этой угрозы.

Главное оружие России в борьбе за реставрацию своей имперской роли литовские политики видят в зависимости других стран от ее экспорта энергоносителей. Не удивительно, что при таких взглядах на опасность энергетической зависимости от России, когда в начале 2006 г. встал вопрос о продаже принадлежавшего ЮКОСу Мажейкяйского нефтеперерабатывающего завода (Mazeikiu nafta), он был продан литовским правительством не претендовавшим на него Роснефти и Лукойлу, а польскому концерну PKN Orlen. А события, связанные с последовавшей за этим аварией на нефтепроводе «Дружба» и прекращением нефтяных поставок на Мажейкяйский завод, были интерпретированы в Литве как реализация этих уже наличествующих страхов перед российским «энергетическим империализмом», тем более что им предшествовал разгоревшийся в январе 2006 г. российско-украинский газовый конфликт.

Еще с большей тревогой был воспринят в Литве (как и в других балтийских странах и в Польше) проект Nord Stream, предусматривающий прокладку нефтепровода по дну Балтийского моря из России в Германию в обход стран Балтии.

В концентрированном виде накопившиеся вопросы в отношениях с Россией были сформулированы Литвой при подготовке и проведении саммита Россия – ЕС, состоявшемся в июне 2008 г. в Ханты–Мансийске. Россия тогда неожиданно столкнулась с противодействием со стороны Литвы, которая наложила вето на начало переговоров о подготовке нового базового договора России с Европейским Союзом, потребовав включения в мандат на эти переговоры дополнительных четырех пунктов: возобновление в соответствии с Энергетической хартией поставок нефти в Литву по нефтепроводу «Дружба»; разрешение «замороженных конфликтов» в Грузии и Молдавии; правовое сотрудничество в расследовании криминальных дел, связанных с событиями прошлого – расстрелом мирных жителей возле телебашни в Вильнюсе в январе 1991 г., убийством пограничников в Медининкае в июне того же года, исчезновением в 2007 г. в Калининграде литовского предпринимателя С. Юцюса; а также обращение к России с призывом начать возмещение расходов по возвращению на родину литовских ссыльных и политзаключенных.

Несмотря на то, что в мандат на переговоры были включены в итоге не все предъявляемые Литвой требования, сам факт, что она была услышана Европой и что она способна отстаивать свои интересы, находясь в составе Европейского Союза, был воспринят в Литве как большая победа.

Заметную роль Литва сыграла и во время конфликта в Южной Осетии в августе 2008 г., вновь заняв жесткую позицию по отношению к России. Президенты стран Балтии и Польши тогда приняли декларацию, в которой выражалась солидарность с Грузией и ставилась под сомнение целесообразность заключения нового договора о стратегическом партнерстве с Россией.

Таким образом, по мере отдаления от периода борьбы за независимость политика Литвы становилась не менее, а более антироссийской, и при этом – активно антироссийской.

С избранием в Литве в мае 2009 г. нового президента Дали Грибаускайте, заявляющей в своих предвыборных обещаниях о необходимости «избавить Литву от имиджа враждебного России государства», казалось, можно было говорить о начале нового периода российско-литовских отношений. 12 января 2010 г. в эфире Литовского национального радио Д. Грибаускайте впервые упомянула о своем намерении пригласить в Вильнюс российского президента Дмитрия Медведева на празднование 20-летия независимости Литовского государства 11 марта (до этого президенты России ни разу не посещали страны Балтии).

Но одновременно с этими шагами президент Литвы демонстрирует свое нежелание отказываться от звучавших и ранее с литовской стороны требований компенсации за советскую оккупацию и рассматривает выстраивание прагматических отношений с Россией как способ их добиться.

В связи с этим, несмотря на некоторые изменения во внешнеполитических установках Литвы, вряд ли, на наш взгляд, можно ожидать каких-то радикальных перемен в российско-литовских отношениях в обозримой перспективе. Даже если представить себе в будущем радикальную смену всей «парадигмы» российского развития и, в том числе, внешней политики, старые представления и стереотипы будут меняться значительно медленнее, чем реальность.

3. ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА ВЕНГРИИ

Венгрия, будучи членом НАТО и Евросоюза, не свободна в своей внешней политике и вынуждена ориентироваться на устремления этих организаций. Как заявил директор Венгерского Института иностранных дел П. Дунаи (этот Институт, будучи формально независимым, финансируется из бюджета МИД ВР), Венгрии необходима селективная активная внешняя политика, которая принимает во внимание не только национальные интересы, но и интересы ее важнейших партнеров: США и ведущих стран Западной Европы[8].

Этот принцип в полной мере прослеживается и в политике, которую Венгрия проводит по отношению к странам СНГ. Так, хотя объективно уже к началу 2000-х гг. Венгрия все острее ощущала исчерпанность потенциала своих торгово-экономических отношений со странами ЕС (и назрел поворот к поиску новых рынков, прежде всего в странах СНГ), реальные шаги по сближению с ними Венгрия предприняла лишь в мае 2003 г., после того как Евросоюз в марте 2003 г. разработал Концепцию «Более широкая Европа»[9].

Во исполнение установок Евросоюза правительство Венгрии 28 мая 2003 г. приняло Решение №1045 об учреждении поста специального уполномоченного (комиссара) в ранге госсекретаря, ответственного за развитие экономических связей страны с восточным рынком, т.е. со странами СНГ, в том числе и с Россией. Одновременно был создан Секретариат уполномоченного, а в госбюджете страны выделена строка для финансирования его деятельности. В этом Решении нашел отражение новый подход Венгрии к сотрудничеству со странами СНГ.

Помимо традиционных торговых связей, предполагается развивать новые современные формы производственного и инвестиционного сотрудничества, включая участие в приватизации, а также межрегиональное сотрудничество. Предусматривается разработать новые методы поддержки венгерского экспорта в страны СНГ, инициировать устранение имеющихся на его пути барьеров.

Хотя Венгрия и ограничена обязательствами перед Евросоюзом и НАТО в проведении своей внешней политики, тем не менее там, где это возможно, она пытается активно участвовать в формировании политики ЕС и НАТО в отношении стран СНГ, представляя и отстаивая в этих организациях свои национальные интересы.

Так, Венгрия стремится к более тесным отношениям с Украиной, поскольку в Закарпатье проживает немало этнических венгров, а поддержка венгерских меньшинств за рубежом является приоритетным направлением внешней политики Венгрии. В ходе своего официального визита на Украину премьер-министр Венгрии Ф. Дюрчань подписал 10 февраля 2005 г. совместно с премьер-министром Украины Ю. Тимошенко межправительственное соглашение об экономическом сотрудничестве, в соответствии с которым была создана смешанная межправительственная комиссия, намечены конкретные направления сотрудничества.

Венгрия всячески поддерживает европейские устремления Украины и готова передать ей свой опыт по подготовке к вступлению в ЕС. Премьер-министр Венгрии Ф. Дюрчань, например, предложил направить на Украину венгерских специалистов или же принять у себя ведущих украинских госслужащих, а в период председательства Венгрии в «Вышеградской четверке» (июнь 2005 г. – октябрь 2006 г.) поставил перед собой, в частности, задачу продвигать заключение договора о свободной торговле между ЕС и Украиной[10].

К настоящему времени на территории Украины действует около 150 совместных венгеро-украинских предприятий. Зарегистрированные венгерские инвестиции, накопленные в экономике Украины, в 2007 г., по данным ЦСУ Венгрии, достигли 364 млн долл., в том числе в Закарпатье – почти 30 млн долл.[11]

Венгрия форсирует, кроме того, создание на границе с Украиной транспортно-логистического узла «Захонь–Чоп», с тем чтобы, используя преимущества географического положения, повысить свою роль как транзитной страны в торговле между Западом и Востоком.

На встрече министров иностранных дел в Штирине (под Прагой) в конце октября 2007 г. вышеградцы поддержали полномасштабную интеграцию Молдавии в структуры ЕС. Как заявила Министр иностранных дел Венгрии К. Гёнц, Венгрия в Европейском Союзе будет решительно представлять политику восточно-европейского соседства. Позиция Будапешта заключается в том, что Евросоюзу, наряду с активной южно-европейской политикой соседства, необходимо иметь и эффективную политику восточно-европейского соседства[12].

9–10 декабря 2007 г. на встрече премьер-министров «Вышеградской четверки» в Остраве венгерская сторона внесла предложение расширить сотрудничество между странами «Вышеградской четверки» и странами «Балтийской тройки» (Литвы, Латвии и Эстонии), а в плане взятия на себя солидарной ответственности за развитие так называемого «восточного направления» – больше внимания уделять сотрудничеству с Белоруссией и Украиной[13].

На саммите НАТО в Бухаресте в начале апреля 2008 г. Венгрия лоббировала принятие Украины и Грузии в Североатлантический альянс. Поскольку положительного решения относительно принятия Украины и Грузии в План действий по членству в НАТО (MAP[14]) на Бухарестском саммите принято не было, страны «Вышеградской четверки» на встрече министров иностранных дел в Праге 23 апреля 2008 г. продолжили лоббирование этого вопроса. Приглашенный на встречу министр иностранных дел Украины обратился к вышеградцам с просьбой помочь убедить другие страны-члены в целесообразности принятия Украины в НАТО.

На встрече в Праге было обсуждено также и положение в Белоруссии. По итогам обсуждения вышеградцы приняли решение направить из Вышеградского фонда средства на поддержку гражданских организаций и независимых масс-медиа в Белоруссии, на издание ими печатной продукции, а также инициировали облегчение для граждан Белоруссии въезд в страны Евросоюза посредством снижения для них установленной платы за шенгенскую визу.

В Белоруссии учреждено 10 совместных предприятий с венгерским участием. Венгерские инвестиции в них оцениваются порядка 700 тыс. долл.

Жесткому давлению со стороны своих союзников по НАТО, Евросоюзу и «Вышеградской четверки» (прежде всего Польши) подверглось правительство премьер-министра Венгрии Ф. Дюрчаня по вопросу участия страны в российском проекте по сооружению газопровода «Голубой поток», а впоследствии и «Южный поток». Они обвинили Ф. Дюрчаня в предательстве интересов стран-партнеров и согласованной ими политики в области обеспечения энергетической безопасности, в попытке развалить «Вышеградскую четверку»^{^[15]}.

Серьезные разногласия по вопросу энергетической политики наблюдались и внутри правящей коалиции в стране. Под столь мощным внутренним и внешним давлением Ф. Дюрчаню пришлось радикально изменить свое первоначально скептическое отношение к проекту Nabucco. На саммите Евросоюза в марте 2007 г. он уже заявил, что считает неизбежной разработку общей энергетической политики в рамках Евросоюза, как, впрочем, и заключение соглашения о сотрудничестве в энергетической сфере с Россией. Год спустя, комментируя итоги Брюссельского саммита ЕС, состоявшегося 13–14 марта 2008 г., Ф. Дюрчань заявил о безусловной поддержке Венгрией проекта по сооружению газопровода Nabucco, поскольку «это не только энергетический вопрос, но и вопрос нашей безопасности и внешней политики»[16].

В свете новой позиции по проекту Nabucco Венгрия активизировала свою политику по отношению к закавказским и центрально-азиатским странам СНГ – потенциальным поставщикам и транзитерам природного газа для этого газопровода. Достаточно сказать, что в 2008 г. Ф. Дюрчань 4 раза встречался с руководством Азербайджана, в том числе 2 раза – в ходе своих визитов в Баку.

Ф. Дюрчань 7–8 июля 2008 г. посетил с официальным визитом Азербайджан, а 8–9 июля – Туркменистан (практически сразу же после серии визитов президента России Д.А. Медведева в Азербайджан, Туркменистан и Казахстан). Главной темой переговоров, проведенных Ф. Дюрчанем на высшем уровне в Азербайджане и Туркменистане, стало возможное участие этих стран в проекте Nabucco.

Результаты этих визитов побудили Ф. Дюрчаня внести предложение о созыве в Будапеште второго международного форума по проекту Nabucco на высшем уровне, который состоялся 26–27 января 2009 г. В нем приняли участие делегации из 12 заинтересованных государств, а также представители Евросоюза, Европейского инвестиционного банка (EIB) и Европейского банка реконструкции и развития (EBRD).

Несмотря на обещание поддержать финансирование проекта Nabucco, которое удалось получить в ходе конференции со стороны Евросоюза, EIB и EBRD, коренного прорыва в его продвижении добиться не удалось.

4. ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА РУМЫНИИ

Румыния в своей внешней политике активно поддерживает американские позиции на Востоке Европы. Отведенная ей американской администрацией роль плацдарма для размещения военных баз сделала бессмысленной, по определению румынских политиков, задачу установления привилегированных отношений с Москвой, выгодных как для НАТО, так и для США[17]. Они же отмечают, что активная поддержка американского курса, зачастую противоречащего интересам России в европейской политике, вовлекает Румынию в геополитические игры, для которых она не располагает ни политическими, ни дипломатическими ресурсами и вынуждена следовать указаниям из Брюсселя и Вашингтона, в том числе и в вопросах развития отношений с соседними странами.

Румыния – Молдавия

Отношения с Республикой Молдавия, этнически и исторически тесно связанной с Румынией, имеют особое значение во внешнеполитической стратегии страны.

Претензии на влияние Румынии в Молдавии, длительно, с 1918 по 1940 год находившейся в составе Румынии, основаны на концепции воссоединения республики с Румынией путем экономической, политической и духовной интеграции. Однако униатские тенденции не нашли поддержки подавляющего большинства населения Молдавии, проголосовавшего в 1994 г. за государственную независимость. На смену «братским» отношениям пришли дружественно-государственные с существенными экономическими привилегиями и помощью со стороны Румынии. Действовавшее с 1994 г. и до вступления Румынии в ЕС соглашение с Молдавией о свободной торговле превосходит все допустимые Евросоюзом нормы льготных отношений с третьими странами, как и нормы возможного соглашения об ассоциировании Молдавии с ЕС.

В 2006 г. Молдавия была принята в региональную организацию ЦЕФТА, из которой Румыния вышла в 2007 г. после вступления в ЕС. Одновременно режим торговли Румынии с Молдавией был адаптирован к требованиям ЕС, но при повышенном уровне либерализации отношений между ЕС и Молдавией как наиболее бедным государством в Европе. В результате Молдавия почти целиком сохранила льготный режим торговли на румынском рынке.

В двусторонних отношениях румынское руководство декларирует свою поддержку в случае, когда «на экспорт некоторых молдавских товаров вводится запрет со стороны некоторых стран». Антироссийский подтекст этой позиции подтверждается практической ситуацией. В 2006 г. при введении запрета на ввоз в Россию молдавских вин молдавский экспорт в Россию сократился в 1,5 раза, а в Румынию вырос в 1,5 раза.

Двумя странами намечена реализация совместных проектов обеспечения энергоносителями и развития транспортных систем. При этом предполагается, что Молдавия сможет «получить независимость в области снабжения электроэнергией и природным газом». Намечено строительство линий электропередачи и газопровода между двумя странами[18].

Однако активность Румынии, которая не ограничивается равновесным развитием сотрудничества, но несет на себе определенные признаки «патронажа», не отвечает интересам Молдавии. Не случайно бывший министр иностранных дел Румынии М.Р. Унгуряну по результатам официального визита в Кишинев выразил сожаление по поводу нежелания Кишинева использовать отношения с Румынией в процессе движения к европейской интеграции[19].

Практика доказывает справедливость этой позиции. Румыния не смогла обеспечить обещания своего президента об отстаивании в ЕС права румын, проживающих за пределами Прута, стать полноправными членами европейского сообщества. Не увенчались успехом попытки Бухареста поддержать Молдавию на саммите НАТО в апреле 2008 г.

В 2006 г. наметилось обострение наиболее чувствительной для Румынии молдавской проблемы, которая рассматривается румынской стороной как следствие «оккупации румынских провинций соседними империями на протяжении последних двух веков». Румыния стремится выстраивать отношения с Молдавией по принципу «единая нация в двух разных странах», что далеко не совпадает с позицией молдавской стороны. Стремление Румынии взять на себя ведущую роль в вопросах сближения двух государств вызывает резкую критику со стороны молдавского руководства, обвиняющего Бухарест в покушении на независимость и государственность страны[20].

Реакция румынских политических кругов на осложнения отношений с Молдавией оказалась неоднозначной, но во всех случаях политики исходят из наличия российского влияния. При этом умеренно настроенные политики считают, что связи с Молдавией необходимо строить исходя не из противостояния, а из улучшения отношений с Россией, поскольку любое решение ЕС относительно будущего Молдавии обсуждается не с Румынией, а с Россией[21].

Непросто развиваются отношения Румынии с Украиной. Крупнейшая соседняя страна не является приоритетным экономическим партнером Румынии, несмотря на традиционные тесные связи. Товарооборот с Украиной заметно уступает по объему торговле с другими соседями: с Польшей, Венгрией, Болгарией, а по объему румынского экспорта – и Молдавии.

Общие позиции расширения отношений с Западом и дистанцирования от России создают предпосылки для совместных действий на международной арене. Показателен факт, что еще в 2006 г., когда Киев объявил о модернизации ГУАМ, румынский посол в Азербайджане заявил о намерении его страны стать членом обновленной региональной организации.

Подход к молдавским проблемам – важная, но не главная часть территориальных разногласий между Румынией и Украиной, основные из которых связаны с принадлежностью и использованием Дунайской поймы и острова Змеиный в Черном море. Украину в Румынии обвиняют в желании захватить остров Змеиный; вопрос о принадлежности острова был передан на решение Международного Гаагского суда, который вынес решение в пользу румынской стороны.

Украина активно обустраивает остров, который переименован в Белый и, по убеждению украинской стороны, является неотъемлемой частью территории Украины и не может быть предметом торга. Решение гаагского суда позволяет Румынии рассчитывать на участие в освоении месторождений и добыче нефти и газа в этом районе[22].

После 2006 г. многое изменилось, а отношения с двумя странами у Румынии осложнились. Но принципиальная позиция была заявлена и осталась неизменной.

Румыния – государства Черноморско-Каспийского региона

Отношения Румынии с государствами СНГ Черноморско-Каспийского региона в большой степени определяются стремлением страны обеспечить выход к его энергоресурсам. И хотя политика соседства ЕС действует только в отношении Армении, Азербайджана и Грузии, экономическое партнерство с ними определяется реализацией энергетических проектов ЕС в этом регионе, а уровень товарообмена зависит от импорта энергоресурсов.

Для транспортировки нефти из региона Румыния использует мощности вновь построенного нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан. Важнейший энергетический проект Румынии – участие в строительстве панъевропейского нефтепровода – PEOP – между румынским городом Констанца и итальянским Триестом, который мог бы стать важной транспортной артерией для каспийской нефти. Реализация проекта, поддержанного решениями ЕС, конкурирует с продвижением проектов АМБО (нефтепровод Бургас – Флера) и Бургас – Александрополис[23].

Румыния активно лоббировала также получивший поддержку Евросоюза проект Nabucco. В 2006 г. на фоне обострения проблемы транзита российского газа через Украину она активизировала диалог с Турцией о строительстве газопровода.

С вступлением Румынии, как и Болгарии, в ЕС Черноморский регион приобретает новую роль в решении энергетических проблем в Европе, повышает статус ЕС в решении проблем Организации черноморского экономического сотрудничества (ЧЭС), что создает основы для усиления влияния Евросоюза на решение проблем двусторонних отношений государств.

(Продолжение следует)

[1] Na wschód patrz!// Gazeta Wyborcza. 2008. 15.03.

[2] Non-paper z polskimi propozycjami w sprawie przyszłego kształtu polityki rozszerzonej UE wobec nowych wschodnich sąsiadów// www.msz.gov.pl

[3] vechirka.kiev.ua

[4] Киев применит дипломатический прием// «Коммерсант-Украина», 28 мая 2008 г.

[5] Тимошенко благодарит Польшу и Швецию// «Униан», 15 июля 2008 г.

[6] Польская помощь. Беларусь//www.polskapomoc. gov.pl

[7] Согласно переписи населения, проведенной в Литве в 2001 г., литовцы составили 83,5 %, поляки — 6,7%, русские — 6,3 %.

[8] Népszabadság. 2007. 17 március.

[9] Программа Евросоюза «Добрососедство» // Мост. 2008. №1. С. 10–12. См. также: https://feliciter.hu/. 2008. 24 április.

[10] Népszabadság. 2005. 11 június.

[11] Világgazdaság. 2008. 30 január.